Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки | Анастасия Хорошилова - Островитяне

Друзья, обращаем ваше внимание на то, что музей закрыт на ремонт. Следите за обновлениями на сайте и нашими страницами в социальных сетях!

Eng

Анастасия Хорошилова
Островитяне

Анастасия Хорошилова.
Из серии «Островитяне». 
2003. 
Собрание автора Анастасия Хорошилова.
Из серии «Островитяне». 
2003. 
Собрание автора Анастасия Хорошилова.
Из серии «Островитяне». 
2003. 
Собрание автора Анастасия Хорошилова.
Из серии «Островитяне». 
2003. 
Собрание автора Анастасия Хорошилова.
Из серии «Островитяне». 
2003. 
Собрание автора Анастасия Хорошилова.
Из серии «Островитяне». 
2003. 
Собрание автора Анастасия Хорошилова.
Из серии «Островитяне». 
2003. 
Собрание автора Анастасия Хорошилова.
Из серии «Островитяне». 
2003. 
Собрание автора

Анастасия Хорошилова. Из серии «Островитяне». 2003. Собрание автора

Анастасия Хорошилова. Из серии «Островитяне». 2003. Собрание автора

Анастасия Хорошилова. Из серии «Островитяне». 2003. Собрание автора

Анастасия Хорошилова. Из серии «Островитяне». 2003. Собрание автора

Анастасия Хорошилова. Из серии «Островитяне». 2003. Собрание автора

Анастасия Хорошилова. Из серии «Островитяне». 2003. Собрание автора

Анастасия Хорошилова. Из серии «Островитяне». 2003. Собрание автора

Анастасия Хорошилова. Из серии «Островитяне». 2003. Собрание автора

Москва, 22.04.2004—9.05.2004

выставка завершилась

Московский музей современного искусства

Ермолаевский пер. д. 17 (карта проезда)
www.mmoma.ru

Поделиться с друзьями

Собрание автора

Собрание автора

Свернуть

О выставке

Настя Хорошилова: Фигура в интерьере

К творческому дебюту Насти Хорошиловой присматриваешься с любопытством — причем не только художественным, но и социальным, психологическим. Она являет собой пример нового поколения русских художников, личное и творческое формирование которых пришлось на постсоветское время. А потому в ее первых творческих высказываниях хочется усмотреть признаки нового склада мышления, новой чувствительности.

Получив образования в Германии и начав свою профессиональную карьеру здесь, Настя Хорошилова оказывается причастной к феномену, который актуальная критика в России определила как постдиаспора. Речь идет о художниках, которые, сложившись и работая на интернациональной сцене, не причисляют себя к эмигрантам и настаивают на своей русской идентичности, более того — конструируют ее в своем творчестве. Для русской культуры миновавшего века, ставившей интеллектуалов перед неумолимостью выбора между тяготевшей к изоляции метрополии и развитием в эмиграции, подобная целостная и одновременно комплексная идентичность внове.

От постдиаспоры у Насти Хорошиловой обостренный персонализм. Для нее — как и для всех других представителей этого негласного или «невозможного» (как сказал бы Морис Бланшо) сообщества, привыкших к миграциям, к отсутствию укорененности, главная точка опоры — это они сами. Поэтому в работах Хорошиловой идет речь только о том, что она хорошо знает, что ею самой пережито. Ее фотографические серии о мире общежитий, интернатов, о личном существовании, обживающем казенный интерьер, т.е. о том, что ей прекрасно известно по ее «годам странствий». Творчество для нее — это обустройство ее собственного социального опыта, что тождественно самоанализу. Все это непривычно для традиционного русского художника, мессиански понимавшего свою роль и привыкшего говорить от имени инстанций «метафизических» и больших социальных общностей.

Непривычен для традиционного русского восприятия и спокойный аналитизм фотографий Хорошиловой. Повседневность в ее работах оказывается предметом микроанализа: ее интересует система внутренних связей между человеком и предметами, она показывает как психологизируется окружение, как индивидуализируется стандартизированный жилой бокс. Смысл ее высказывания исчерпывается тем, что мы видим на изображении. Мы не должны искать нарративной связи между фотографиями, сводить мотивы к некой эпической канве или допытываться их тайного символизма. Есть в социальности взгляда Хорошиловой и непривычный для русских фотографов и художников предыдущих поколений объективизм. В нем нет ни намека на разоблачительный пафос, что было столь присуще альтернативной русской фотографии советского андеграунда, ни самодавлеющего эстетизма, что в миновавшие годы было неизбежной альтернативой политически ангажированной позиции. Характерно, что персонажи на фотографиях не «схвачены врасплох», а позируют — без аффекта, сохраняя при этом органику. Повседневность здесь представлена как естественная норма.

Это представление о социальной норме само по себе симптоматично своей новизной. Советская повседневность оказывалась сферой, в которую сублимировались нереализованные в публичной сфере гражданские чувства, а потому становилась пространством перманентного перформанса и артистизма. И советская фотография сделала этот ненормативный карнавал повседневности своей излюбленной темой. В первые же постсоветские годы перформативной стала сама публичная сфера, не оставив уже никакого представления о социальных нормативах. Фотографии Хорошиловой констатируют иное переживание социального мира, в котором возможно, не нарушая естественного течения жизни, выявить некие архетипические формы существования.

В работе Насти Хорошиловой есть некая неторопливость, нежелание поспешно сделать следующий шаг, что столь нетипично для живого темперамента молодых художников. Но это не робость, а стремление вдумчиво освоить и рассмотреть во всех деталях открывшийся ей феномен реальности. Так постидеологическое поколение открывает для себя то, что ранее было скрыто риторикой власти, контркультурой, т.е. идеологией и антиидеологией.

Виктор Мизиано