О телах и других вещах. Немецкая фотография в ХХ веке

Даниэль Йозефзон, Хайнц Хайек-Хальке, Август Зандер, Карл Блоссфельд, Ласло Мохой-Надь, Эдмунд Кестинг, Катарина Боссе, Клаус Ринке, Герберт Лист

В рамках программы «Российско-Германских культурных встреч 2003/2004» Московский Дом фотографии представляет выставку «О телах и других вещах. Немецкая фотография в ХХ веке». Выставка, подготовленная кураторами Клаусом Хоннеф и Габриэле Хоннеф-Харлинг, представляет 300 работ 56 фотографов, отражающих развитие немецкой фотографии от «Новой вещественности» до «постановочной фотографии». Во времена общественных переломов и кризисов с новой остротой встают вопросы о смысле жизни. Вновь начинается поиск статуса и места конкретного человеческого «я» в его социальном и культурном контексте. Откуда мы пришли? Кто мы? Такие вопросы вытесняют, как правило, экскурсы в глубины психики или тщеславные самокопания индивидуума, преобладающие на более спокойных этапах истории, возвращая в поле зрения историческую и культурную перспективу. Ни одно из визуальных искусств не способно с такой наглядностью высветить вновь возникающие вопросы общественного существования, как фотография.

Не случайно фотографией все больше интересуются молодые люди, выросшие перед телевизором, этим медиумом рассеянного восприятия. Фотографические изображения требуют концентрации внимания, к ним всегда можно вернуться, чтобы проверить впечатление. Лишь тот, кто знает прошлое, имеет будущее.

Это утверждение никогда не было столь справедливым, как в нынешнем мире диффузных средств коммуникации.

Дважды в течение ХХ века немецкая фотография играла выдающуюся роль в истории фотоискусства: по окончании первой мировой войны и после молодежных бунтов против устоявшихся общественных порядков, произошедших в Европе и США в 60-е и 70-е годы. Эти творческие импульсы характеризуют такие понятия, как «Neue Sachlichkeit» («новая вещественность») и «Neues Sehen» («новое зрение»), а также «Kunst mit Fotografie» («искусство посредством фотографии»). В обоих случаях в центре внимания фотографов и художников находилась эстетическая сторона фотографии, они открыли фотографию как полноправное средство художественного выражения, обладающее собственной эстетикой.

До эпохи национал-социализма Берлин был Меккой фотоавангарда, его двигателем и плацдармом одновременно. Продвинутые художники из России и Венгрии нашли здесь живой отклик у публики. После того как нацистскому террору был положен конец, несколько городов в западной части Германии, такие как Эссен, Кёльн и Дюссельдорф, унаследовали «фотографическое лидерство» Берлина.

Третья версия большого цикла выставок на тему «Немецкая фотография» посвящена — в отличие от предыдущих выставок в Бонне и Эрфурте — прежде всего художественному и социо-культурному измерению этого технического медиума. В ней нашли свое выражение сложные взаимосвязи с искусством авангарда, а также сопровождавшие его коренные перемены в наглядном изображении действительности. В то же время фотография дала масштаб, позволяющий судить о перспективности любой формы изображения. Особая концепция тела явилась своего рода объединяющим моментом для фотографии рассматриваемого периода — от так называемой «машинной эстетики», связанной с понятием «холодной персоны» периода Веймарской республики, через «героизацию» и «гипостазирование» физической силы в эпоху нацизма до «плюрализации» и «фрагментаризации» человеческих тел во второй половине века, сочетающихся со стремлением к новому определению телесной идентичности в фотографических изображениях другого человека и самого себя. Фоном для демонстрации телесного аспекта в фотографии является архитектурная среда модерна.

В исторической части выставки представлены работы самых в этом плане значимых и известных фотохудожников. Август Зандер, Альберт Ренгер-Патч, родившийся в Венгрии Ласло Мохой-Надь, Карл Блоссфельд, Вернер Мантц, Рауль Хаусманн, а также Хайнц Хайек-Хальке. Последний из перечисленных фотографов как бы перекидывает мост между культурами Веймарской и Боннской республик. Вместе с Петером Кеетманом он представляет, в частности, тенденцию «субъективной фотографии». Арно Янсен — самый значительный фотограф, который продолжил эту тенденцию вплоть до нынешнего времени, соединив ее с сюрреализмом. Важнейшие эстетические импульсы «новой вещественности» и «нового зрения» отразились в фотоработах Хиллы и Бернда Бехер, а также Флорис М. Нойзюс. Такие ученики Бехеров как Андреас Гурски и Кандида Хёфер представляют самое известное течение современной немецкой фотографии. Яркие школы создали также Нойзюс и Янсен.

Существенные эстетические новшества появились в 70-е годы. Юрген Клауке, супруги Бернхард Йоханнес и Анна Блюмэ, а также Катарина Зивердинг заметно расширили художественную палитру фотографии.

В более или менее тесном контакте с искусством авангарда такие фотохудожники как Ф. К. Гундлах, Томас Флоршутц, Вольфганг Тильманс и в первую очередь Габриеле и Гельмут Нотхельфер создали самостоятельные концепции изображения тела, как в тесной связи со стремительным развитием модной фотографии, так и становясь в сознательную оппозицию к ней.

Уже перечень участников свидетельствует о том, что выставка разворачивает спектр немецкой фотографии между двумя полюсами: «тело и архитектура». Запоминающиеся работы позволяют проследить разнообразные взаимосвязи между людьми и окружающим миром на протяжении всего прошлого столетия, где архитектура играет амбивалентную роль. С одной стороны, современные строения приобретают определенную объективную самодостаточность, порой враждебную человеку, а с другой стороны архитектура выполняет защитную функцию, становясь как бы утолщенной кожей и одеждой, оболочкой человека. В то же время в фотографиях течения «новой вещественности» отражается обособление мира вещей — как предметов органической натуры, так объектов промышленного происхождения, так что в результате мир человеческого тела сталкивается с новыми вызовами.

Основной массив выставки составляет современная фотография. Она демонстрирует весь спектр возможностей фотоискусства: от преимущественно живописного подхода с использованием ремесленных приемов (Анке Эрленхофф) до «новой искусственности» с применением цифровой техники (Андреас Гурски), от подчеркнуто постановочных работ (Олаф Мартенс) до «лапидарной случайности» изображения (Даниэль Йозефсон).

Сквозь всю выставку проходит тема времени. О временности существования тел говорят фотоработы Дитера Аппельта и «образы времени» Михаэля Рютца, подспудно это тема присутствует и во многих других работах. Взгляд на тело как на нечто преходящее вступает в резкий контраст с героическими, как бы безвременными образами фотографов 30-х годов, таких как Херберт Лист, Лени Рифеншталь и Макс Элерт. В то время как Лист и Рифеншталь воспевают классические формы индивидуального тела, Элерт представляет тело человека как элемент воинственной колонны, как орнамент массы, которая чуть позже захлестнет соседние государства.

Наконец, в выставке «О телах и других вещах. Немецкая фотография в ХХ веке» отразились все грани современной авторской фотографии.