Яна Романова

Швилишвили

С грузинского «швилишвили» переводится как «внук» или «внучка», и сама конструкция этого слова говорит о преемственности: буквально оно означает «сын сына».

Появлению книги предшествовали размышления о ценности семейной фотографии, об институте семьи в современном мире и о том, как поддерживаются родственные связи между людьми, разделенными государственными границами и трагическими семейными событиями.

Книга «Швилишвили» вобрала в себя историю моего знакомства с родственниками, живущими в Грузии. Связующим звеном между грузинской и российской ветвями нашей семьи были мои дедушка с бабушкой, которые жили в Санкт-Петербурге. В январе 1999 года они оба были убиты, и с тех пор общение между двумя частями семьи практически прекратилось. Лишь много лет спустя, приехав в Тбилиси в отпуск, я неожиданно обнаружила, что у меня в этой стране много родственников.

Знакомство с грузинской родней сопровождалось ритуалом коллективного фотографирования: каждого нового родственника я просила сфотографироваться с другим членом семьи, которого он сам выберет. В результате эта цепочка протянулась от маленькой грузинской деревни Сакашети и, соединив несколько десятков человек, закончилась на петербургском кладбище, на могиле моих бабушки и дедушки. Этому посвящена первая часть книги.

Вторая ее часть связана с тем, что, как выяснилось, многие мои родственники в Грузии хранят у себя бабушкины фотографии. Бабушка посылала им эти снимки с тех пор, как вышла замуж и переехала в Петербург, и раньше я никогда их не видела. Собирая по крупицам эти свидетельства разных событий ее жизни, я пытаюсь сложить их в определенную линию, последовательность, которая рассказала бы мне, какой она была. Но писем не осталось, подробностей никто не помнит, и все, что мне остается, — видеть в них улики, какими они смотрят на меня из старых пакетов, в которых хранят семейные фотографии мои родственники.